Кстати, Пратчетта когда переведут? Или перевели уже? Надо Вовке подкинуть будет.

Шесть утра. Время петь! Нашла в кассетах «Бони М», включила. «Сани!!!»

«Sunny, yesterday my life was filled with rain!»*

Солнце било в окна сквозь дырки в кроне тополя, который обрежут только через двадцать лет, а я скакала по комнате. И текст подходил мне — мне здешней — просто до опупения!

«Sunny, you smiled at me and really eased the pain!»

Как хорошо, что меня никто не видел!

'The dark days are gone, and the bright days are here,

My Sunny one shines so sincere.

Sunny one so true, I love you!'

*Вы хочите переводов? Их есть у меня!

Солнце, еще вчера моя жизнь

Была наполнена дождями.

Солнце, ты улыбнулся мне — и боль утихла.

Хмурые дни ушли, настали светлые дни.

Только моё Солнце светится такой искренностью.

Солнце, правда одно, я тебя люблю!

Солнце, спасибо за сияющий солнцем букет.

(этот милый букет)

Солнце, спасибо за любовь, которую я встретила.

Ты отдал мне всего себя и всё,

Теперь я чувствую себя всемогущей.

Солнце, правда одно, я тебя люблю!

…песня длинная, но главное в ней —

Я тебя люблю.

Я тебя люблю .

Я тебя люблю …

'Sunny one so true, I love you.

… I love you…

… I love you!..'

Я упала на диван и немножко поплакала от того, что до следующего воскресенья ещё целая неделя. Неделя, о, боги…

Продышалась. Взрослая часть меня пыталась справиться с бешеным гормональным коктейлем. Выходило плохо.

Кошмар.

Как же мы, молодые, выжили вообще…

Еда! Еда спасает! Чайник был ещё почти горячий, я заглянула под крышку и решила, что ещё можно включить без опаски получить пожары и взрывы.

Съела пирожок с крепким-крепким и горячим-горячим чаем с молоком.

Немножко полегчало.

Всё, возьми себя в руки, Оля. И не надо себя обманывать, что ты не можешь. Можешь! Иначе тебя бы здесь не было.

Я постояла посреди зала, уперев руки в бока и борясь с желанием прямо сейчас куда-нибудь побежать. Спокойно. Нам теперь тут как-то жить. Надо для начала хотя бы с этими бешеными деньгами разобраться, а то вид множества нулей приводит меня в некоторый ступор.

Подумала, достала ещё одну тетрадку, поприкидывала, разлиновала. Когда-то давно, чтобы проанализировать процентовку расходов на семью по статьям, я вела такую вот домашнюю булдахтерию. Несколько месяцев наблюдений — и сразу видно, где проседает, где лишние траты и так далее. Перспективы.

В моём нынешнем случае нескольких месяцев не требовалось, тут и за четыре дня статистика вырисовывалась. Перспективы были просто аховые. Я купила два с половиной килограмма мяса, кой-какие продукты по мелочи и совсем немножко бытовой химии. И на это — внимание! — ушло ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ ТЫСЯЧ рублей. От первоначальных капиталов осталось двести восемьдесят четыре тысячи. За четыре дня, Карл!

Какой тут, сука, компьютер! Тут без штанов бы не остаться!

Я начала бегать из угла в угол. Блин клинтон! Кроме шитья, никакого другого варианта не вижу. Постельное. Надо купить… хотя бы рулон бязи, на больше мне денег вряд ли хватит. И попробовать, что получится. Один я допру. Наверное. Они, вроде, в плёнке. Как-нибудь с передышками дотащу. И на пятьдесят пятом доеду почти до дома. С утра они тоже ходят. Если не получится продать, у меня хотя бы будет новое постельное бельё!

И так меня эта идея взбудоражила, что я стремительно собралась и почти выскочила из дома. Но тут приехали родственники.

С УТРА ПОРАНЬШЕ

Звонок радостно задребезжал, потом, не дожидаясь открытия, в замке заскреблось. Ой, а в комнате у меня что???

Я скорее помчалась к себе, собрала с пола покрывало (да, моя полуторка оказалась Владимиру Олеговичу катастрофически тесной), заправила постель. Тетрадь с булдахтерией сложила на полку с конспектами, чтоб вопросов не вызывать… Вроде, в ней-то ничего такого, а не принято это особо было. О, кстати! Я ж чуть без денег не уехала!

Достала свою заначку из ящика с труселями и поскакала складывать в кошелёк — сумочка-то в коридоре. А там уже они, мама с Василичем, довольные страшно, в двери вваливаются. С приветами. И с какими-то пакетами. Мама молодая, крандец! Ей же только-только сорок исполнилось, ой, Боже мой…

После встречи с отцом я была морально готова, и мне удалось не разреветься. Сунула в сумку деньги, забежала в ванную под видом умывания, поплескала в лицо. Мама заглянула следом:

— Оля, ты чё, на экзамен собираешься?

— Да нет, я уже всё сдала. Статью завтра отвезу — и всё. Чай пить будете?

— Чай?

— А с чем? — из-за её спины хитро спросил Василич.

— С перемячами! — осталось ещё штук пять, чай попить точно хватит.

— С перемячами⁈ — поразилась мама.

Ах ты ж, блин… Мне же девятнадцать, я не замужем и практически не умею готовить. Такой вот перекос матушкой с бабушкой был допущен в моём воспитании. Сильно хотели умную вырастить, как Ленин (кроме шуток). Поэтому все силы были брошены в интеллект. Сколько я потом с этим расхлёбывалась…

Пожалуй, борщ не стоит им сразу показывать…

Но мама уже стояла у холодильника:

— Мы-то переживаем, что она тут с голоду помирает, а она, глянь — супа наварила! Пироги!

Это хорошо, что макароны с мясной обжаркой мы все съели, так бы у них вообще шок был.

Василич вышел из ванной, отряхивая руки:

— Так может, стоит её почаще на вольные хлеба отпускать? — сам посмеялся. Тоже молодой, весёлый. Он маму, кажется, на десять лет старше был. Есть. Господи, да ему всего сорок девять!

Я проверила спираль и включила чайник. Как меня эта спираль достала, сил нет. Про вольные хлеба — отличная мысль, кстати!

— А вы куда бабушку-то дели?

Мама отвлеклась от созерцания недр холодильника:

— Ты представляешь! Вчера Кларочкина приехала с Вадимом и Алёной — деловы-ые, на новой маши-и-ние. Вадим микроавтобус купил, работать. Говорят: вот, звоним-звоним, а у Оли телефон не отвечает, переживаем…

Бли-и-ин, телефон!

— Да вроде работал, я вчера с кафедрой разговаривала.

— Да тут просто трубка съехала! — крикнул из коридора Василич.

— Ну и что ты думаешь, — мама сделала большие глаза,– Уговорили её на свою дачу поехать. Там большой дом, крыльцо низкое, две ступеньки. И Ира там сейчас живёт, почти до сентября.

— Так она что, до сентября, что ли уехала? — я что-то аж слегка ужаснулась.

— Ой, не знаю. Сказала, пока не надоест. Вещи просила привезти.

С другой стороны…

— Знаешь, мам, пока она ходит более-менее, пусть отдохнёт. Кто его знает, может, следующим летом она и из дома не сможет выйти? Восемьдесят два года уже, всё-таки.

— Ой, и не говори… — она погрустнела.

…

06. СТРЕМИТЕЛЬНО

ВЫ ОТКУДА И КУДА

Утро то же, продолжаем разговор))

Я быстренько выложила на ещё тёплую сковородку последние пирожки.

— А вы вообще-то куда собрались?

— Да, Сашку́ надо отпускные получить, — это, насколько я помню, в аэропорту, — А потом хотели в Новоленино съездить, посмотреть. Там, говорят, хорошая база.

База — это типа рынка. Почему с таким названием — понятия не имею. Но купить там можно было всякое, иногда совершенно неожиданное. И это совсем рядом с тем местом, которое мне нужно!

— Ух ты! Я с вами, можно?

Мама слегка удивилась.

— Ну, поехали. А ты что хотела?

Я решила лишнего не сочинять.

— Ты знаешь, там, говорят, есть отдел постельных тканей. Ивановские и турецкие, очень высокого качества, — и это правда, натуральные ткани тогда были сильно, сильно лучше, чем двадцать лет спустя; однако, нужно было знать, где брать, иначе был риск купить то, что после первой же стирки превратится в совершенную тряпку, — И цены гораздо ниже, чем в магазине.